Что нужно знать об архитекторе Фрэнке Гери

«Единственная причина экспрессивности моих зданий — я хочу придать им человеческий характер. Скучные стеклянные коробки навевают холод, они недружелюбны по отношению к людям. Я пытаюсь это изменить». Важные высказывания и знаковые постройки одного из самых смелых архитекторов современности.

Настоящее имя Эфраим Голдберг. Родился 28 февраля 1929 года в Торонто, в 17 лет переехал в Лос-Анджелес, изучал архитектуру в университете штата Южная Каролина, затем — городское планирование в Гарвардском университете. Работал в архитектурно-проектных бюро США, затем во Франции в мастерской Андрэ Ремондэ. В 1962 вернулся в США и основал собственную мастерскую Frank O. Gehry and Associates, которая в 1971 была преобразована в Gehry & Krueger Inc. Сейчас компания носит название Gehry Partners.

10 фактов о Фрэнке Гери

Настоящее имя Гери — Эфраим Голдберг (Ephraim Owen Goldberg). Он родился в еврейской семье иммигрантов из Польши. В молодом возрасте столкнулся с проявлениями антисемитизма, что впоследствии привело его к решению сменить фамилию.

В 1972 году швейцарский производитель дизайнерской мебели Vitra выпустил линию стульев Easy Edges авторства Френка Гери, созданную из гофрированного картона. Производство предметов обходилось в 7 долларов, продавались же они по 730. Стул и табурет Wiggle из этой серии можно приобрести у производителя и сегодня.

В 1989 году Фрэнк стал лауреатом самой престижной награды в области архитектуры — Притцкеровской премии.

В 1992 году Гери построил в порту Барселоны скульптуру в форме золотой рыбы. Конструкция длиной 56 и высотой 35 метров, выполненная из нержавеющей стали, тотчас стала символом города. А очертания рыбы с тех пор часто возникают в других проектах Гери.

В 1996 году в Праге по проекту Гери было построено здание филиала голландского банка ING, со временем ставшим символом города. Иногда его называют «Танцующий дом», «стакан» или «Джинджер и Фред» (параллель с известнейшей танцевальной парой того времени Фредом Астером и Джинджер Роджерс). Изначально заказчик приглашал француза Жана Нувеля, однако тот отказался от проекта, сочтя участок в 491 кв. метр слишком маленьким.

Фрэнк Гэри является поклонником хоккея. В 2004 году по его эскизам изготовили кубок, который вручается победителю чемпионата мира по этому виду спорта.

В 2007 году на Гери подали в суд. Заказчики построенного им в 2004 году здания Научного центра Рея и Марии Стайто в Массачусетском технологическом институте (Бостон) заявили, что сложность архитектуры и низкое качество строительства привели к протечкам и другим проблемам с эксплуатацией объекта. Спор утрясли в 2010 году. По мнению Гери, проблема была в том, что заказчики сэкономили на реализации некоторых его идей.

В 2005 году вышел документальный фильм о жизни и творчестве Фрэнка Гери — Sketches of Frank Gehry. Снял кинокартину его друг, известный режиссер Сидни Поллак.

В 2005 году в эфир вышла серия известного мультфильма Simpsons, в которой Фрэнк Гери озвучил самого себя. В эпизоде под названием «Тюремная крыса» архитектор строит новое здание — точную копию скомканной бумажки, поднятой с тротуара.

Проект, принесший Фрэнку Гери мировую славу, — музей Гуггенхайма в Бильбао. Покрытое титановым листом, волнообразное здание было построено в 1997 году.

Фрэнк Гери: «Едва началось строительство здания музея, на улицу вышли демонстранты с плакатами. Люди был категорически против такого нетрадиционного сооружения в их городе. Они просто не понимали этой архитектуры, не умели по достоинству оценить её. Теперь же, когда музей построен, народ умоляет меня сфотографироваться вместе. «Сеньор Генри, сеньор Генри!» Если бы я с каждым из желающих фотографировался, я должен был бы жить в Бильбао. Тем не менее, в самом начале они вели себя так, словно я отнимал у них их город».

10 высказываний Фрэнка Гери

О состоянии современной архитектуре

В мире, где мы живем, 98% всего, что спроектировано и построено, — абсолютное дерьмо. В зданиях нет ни чувства дизайна, ни уважения к человеку — вообще ничего. Это плохие здания. Время от времени, однако, возникает небольшая группа людей, которые делают что-то особенное. Совсем крохотная! Ну, с Богом! Оставьте нас в покое! Мы посвящаем себя работе. Я не прошу ни у кого работы и ничего не публикую, не жду, пока кто-нибудь позвонит мне. Я работаю с клиентами, которые уважают искусство архитектуры.

90% зданий — обыкновенные бетонные коробки, в которых мы живем и работаем. Люди не замечают всей банальности окружающей нас архитектуры. Они как будто говорят: «Мир вокруг нас такой, какой есть, и не пытайтесь что-то изменить». Однако же, когда кто-нибудь отваживается создать что-нибудь иное, что и является по сути настоящей архитектурой, общественность переживает целый ряд противоречивых эмоций — но вначале она полностью отрицают всё новое и неизведанное.

О вкусах публики и заказчиках

Я считаю, что большинство людей всё-таки склонны к поиску чего-то необычного. Иначе зачем они тратят деньги, путешествуя к местам интересных архитектурных сооружений? Едут в Парфенон, Шартр, Сиднейский оперный театр, в Бильбао. Они хотят хоть на несколько мгновений окунуться в мир настоящей архитеткры. Так почему мы терпим такое положение вещей? Люди ищут то, чего нет в их жизни, это их нереализованная потребность. Я всегда задаю себе вопрос: «Почему, вместо того чтобы искать архитектуру в других местах, не внести большего архитектурного и дизайнерского разнообразия в нашу повседневную жизнь?»

Не понимаю, зачем люди нанимают архитектора, а затем указывают ему, что делать.

О своём творчестве

Когда постмодернисты заговорили о том, что здание должно выражать историю места, я сказал: давайте и правда уйдем в прошлое, к рыбам — они существовали за триста тысяч лет до человека. Я начал рисовать рыб, чтобы дать выход моему раздражению от постмодернизма. А потом рыбы зажили своей собственной жизнью. Они стали для меня способом выражения движения в архитектуре.

Ненавижу архитектуру, которая создается ради имени. Я просто делаю свою работу. Пресса вечно придумывает всякую ерунду и развешивает ярлыки. Я не выношу слова «starchitect» (производное от star и architect — так называют знаменитых архитекторов). И если однажды это слово прилипло к вам, вы не избавитесь от него никогда. Стоит мне появиться на людях, как меня тут же представляют: «Перед вами starchitect Френк Генри». Я отвечаю не иначе как «Что за чушь вы несете?!»

Хочу спрятаться под одеялом, когда мои здания открываются для публики. Я в ужасе от того, что могут подумать люди. Я называю это чувством «здоровой неуверенности в себе», то есть я не до конца уверен в том, что делаю, что получится что-то хорошее.

Я думаю о пенсии, об отдыхе, хочу пойти полежать, но не знаю, как остановиться. Мне нравится работать и знакомиться с новыми людьми. Моя задача — вдохнуть новую силу в искусство архитектуры. Сегодня архитектор уже не так важен, как заказчик. И я хочу изменить эту ситуацию, хочу, чтобы архитекторы вновь возглавляли проекты. Я разработал специальные компьютерные программы с Dassault и Trimble. Когда мы создавали музей в Бильбао, то впервые использовали в процессе компьютерную программу, это позволило нам сэкономить много денег. Обычно итоговая стоимость строительства такого здания гораздо выше запланированной. А нам удалось сократить сумму. Это дает архитектору больше власти, позволяет воплощать идеи, создавать более выразительные конструкции.

Единственная причина экспрессивности моих зданий — я хочу придать им человеческий характер. Скучные стеклянные коробки навевают холод, они недружелюбны по отношению к людям. Я пытаюсь это изменить.

Когда дом находится в стадии строительства, он нравится мне больше, чем потом, когда он уже построен. В недостроенном доме есть некая открытость, в нём ощущается развитие, и у тебя есть к нему доступ. Быть может, это оттого, что я вырос в канадском шахтерском городке, в котором не было ни одного примечательного здания, зато во всей наглядности было представлено промышленное производство, где процесс всегда интереснее результата.